Морской путь Артёма Иванова начался в 2015 году, когда он впервые попал на учебно-парусное судно. С тех пор молодой человек не перестаёт работать в море и признаётся, что не видит для себя рабочих альтернатив на берегу. Артём рассказал о том, как попал на СПГ-газовоз, о том, как устроена работа механиков в машинном отделении, о сложностях, непереносимости жары, отсутствии «морской» болезни, многонациональном экипаже и его преимуществах, финансовой свободе, путешествиях и планах на будущее.
Уехал из провинции и поступил на судомеханика
— Родом я из Тамбова, а по образованию я – судомеханик. Собственно, на что учился, там и работаю. До моря ровным счётом нигде долго не работал, не считая каких-то подработок в юношеское время.
Будучи ещё школьником, я учился, по местным меркам, в достаточно престижном учебном заведении. И было модно потом куда-то уезжать учиться дальше. То есть, цель для любого провинциала – уехать из Тамбова. У меня так и случилось. На момент моего выпуска, у семьи было не очень хорошее финансовое положение, чтобы меня отправить в какой-то ВУЗ. Я случайно нашёл в интернете информацию о том, что в Санкт-Петербурге есть университет морского и речного флота – ГУМРФ. им. адмирала Макарова. Там всё было довольно привлекательно: бесплатное образование, бесплатное проживание, бесплатное питание и всё в этом роде. Ну, и соответственно с этого всё у меня и началось.
Проучился я там первые два года и попал на практику на учебный парусник «Мир» от университета. Тогда ещё в этом была романтика и розовые мечты о море. В тот год в Европе были парусные гонки больших судов. Это было крайне интересное мероприятие, когда со всего мира собирались большие парусники с большими экипажами по 100-150 человек, и гоняли по Европе. Каждые 2-4 дня суда заходили в порты, где были большие мероприятия, концерты и тому подобное. Было очень здорово, но как оказалось позже, всё это было очень далёко от реальной жизни и работы на судне.
Будучи ещё школьником, я учился, по местным меркам, в достаточно престижном учебном заведении. И было модно потом куда-то уезжать учиться дальше. То есть, цель для любого провинциала – уехать из Тамбова. У меня так и случилось. На момент моего выпуска, у семьи было не очень хорошее финансовое положение, чтобы меня отправить в какой-то ВУЗ. Я случайно нашёл в интернете информацию о том, что в Санкт-Петербурге есть университет морского и речного флота – ГУМРФ. им. адмирала Макарова. Там всё было довольно привлекательно: бесплатное образование, бесплатное проживание, бесплатное питание и всё в этом роде. Ну, и соответственно с этого всё у меня и началось.
Проучился я там первые два года и попал на практику на учебный парусник «Мир» от университета. Тогда ещё в этом была романтика и розовые мечты о море. В тот год в Европе были парусные гонки больших судов. Это было крайне интересное мероприятие, когда со всего мира собирались большие парусники с большими экипажами по 100-150 человек, и гоняли по Европе. Каждые 2-4 дня суда заходили в порты, где были большие мероприятия, концерты и тому подобное. Было очень здорово, но как оказалось позже, всё это было очень далёко от реальной жизни и работы на судне.
Первым серьёзным судном стал танкер-продуктовоз
— Начиная с 3-го курса, некоторые компании из Великобритании и ещё откуда-то из Европы проводили набор студентов к себе на суда на кадетскую практику. Они устраивали нам различные интервью, собеседования, проверяли наши знания и так далее. Кому посчастливилось тогда пройти интервью, уходили на практику уже на серьёзные пароходы, и уже непосредственно серьёзно работали.
Моё первое серьёзное судно – это маленький танкер-продуктовоз (перевозка продуктов переработки нефти). По сравнению с крупнотоннажным судном, где я сейчас работаю, это было маленькое судно, но тогда оно казалось мне чем-то нереальным, как космический корабль. Свои ощущения могу сравнить с тем, когда человек впервые заглядывает под капот автомобиля и всё кажется ему непонятным. Примерно также я пришёл на судно и зашёл в машинное отделение, которое показалось мне громадным. Всё было забито оборудованием: куча труб, куча систем, куча механизмом. Я не понимал тогда, как один человек может совладать со всем этим, ведь работа вахтенного механика – это справляться со всем, управлять всем.
Моё первое серьёзное судно – это маленький танкер-продуктовоз (перевозка продуктов переработки нефти). По сравнению с крупнотоннажным судном, где я сейчас работаю, это было маленькое судно, но тогда оно казалось мне чем-то нереальным, как космический корабль. Свои ощущения могу сравнить с тем, когда человек впервые заглядывает под капот автомобиля и всё кажется ему непонятным. Примерно также я пришёл на судно и зашёл в машинное отделение, которое показалось мне громадным. Всё было забито оборудованием: куча труб, куча систем, куча механизмом. Я не понимал тогда, как один человек может совладать со всем этим, ведь работа вахтенного механика – это справляться со всем, управлять всем.
Так и началась моя более-менее профессиональная работа в море. В 2015 году я попал на учебно-парусное судно, а в 2016 году попал на маленький танкер. То есть, уже практически 9 лет прошло с того момента, как я впервые сел на судно.
В то время самым важным было, чтобы какая-нибудь хорошая компания тебя всё-таки выбрала и заключила с тобой контракт о тренинге и последующем трудоустройстве на работу. Другие парни с моего курса, которые по каким-то причинам не проявили инициативы и активности в этом вопросе, потом очень мучались, чтобы уйти в рейс на хороший флот, на хорошие суда.
В то время самым важным было, чтобы какая-нибудь хорошая компания тебя всё-таки выбрала и заключила с тобой контракт о тренинге и последующем трудоустройстве на работу. Другие парни с моего курса, которые по каким-то причинам не проявили инициативы и активности в этом вопросе, потом очень мучались, чтобы уйти в рейс на хороший флот, на хорошие суда.
Благодаря ковиду попал на СПГ-газовоз
— Стоило мне только стартануть на танкере, как я сразу стал смотреть другие предложения, и оказалось, что на СПГ-газовозах зарплаты выше, контракты короче, а отпуска дольше. Я отработал на танкерах 2 контракта, они были достаточно долгие. Всячески стучался в различные двери, чтобы попасть на газовозы, но без опыта туда не брали.
А потом начался коронавирус. И получилось так, что на тот момент во всех компаниях ситуация была критическая. Полгода все работали без смен, а потом внезапно нужно было менять людей. Компания, куда я метил, имела более 50 судов. На каждом из них экипаж порядка 30 человек, то есть условно нужно найти одновременно 1500 человек. Найти сразу столько дипломированных, специализированных людей очень сложно. Поэтому скажем так, путь открылся и меня позвали работать на газовоз.
Стоит отметить, что я попал в совершенно другую сферу. У меня, конечно же, были мысли о том, как со всем этим можно совладать. Синдром «отличника» никто не отменял, поэтому приходилось себя перебарывать и переламывать потому, что не всегда всё в работе получалось с первого раза.
Был очень большой объём новой информации, того, чего я, как оказалось, не знаю потому, что тип судна совсем другой. Честно сказать, в один момент даже пожалел о своём выборе, но как говорится, всё приходит с опытом. Контракт сменялся за контрактом, годы шли, и потом, конечно, стало в разы легче работать.
А потом начался коронавирус. И получилось так, что на тот момент во всех компаниях ситуация была критическая. Полгода все работали без смен, а потом внезапно нужно было менять людей. Компания, куда я метил, имела более 50 судов. На каждом из них экипаж порядка 30 человек, то есть условно нужно найти одновременно 1500 человек. Найти сразу столько дипломированных, специализированных людей очень сложно. Поэтому скажем так, путь открылся и меня позвали работать на газовоз.
Стоит отметить, что я попал в совершенно другую сферу. У меня, конечно же, были мысли о том, как со всем этим можно совладать. Синдром «отличника» никто не отменял, поэтому приходилось себя перебарывать и переламывать потому, что не всегда всё в работе получалось с первого раза.
Был очень большой объём новой информации, того, чего я, как оказалось, не знаю потому, что тип судна совсем другой. Честно сказать, в один момент даже пожалел о своём выборе, но как говорится, всё приходит с опытом. Контракт сменялся за контрактом, годы шли, и потом, конечно, стало в разы легче работать.
Об обязанностях механиков и сложностях в работе
— В машинном отделении работают четвёртый, третий и второй механики, газовый механик и старший механик. 4-й, 3-й и 2-й механики делят между собой всё оборудование в машинном отделении. К примеру, когда я работал в английском компании, то там было чёткое распределение обязанностей. То есть, на какое судно ты бы не попал, оборудование у тебя будет всегда одно и то же. Но по некоторым причинам, я ушёл из этой компании.
Сейчас я работаю на греков. Там всё зависит от того, как решит твоё начальство. То есть, по сути, получается, что для работы на этом судне, нужно полностью знать всё машинное отделение, уметь им управлять, уметь обслуживать и чинить. Опять же, когда встречаешься с чем-то новым, то оно кажется непосильно сложным, а потом всё проходит и наступает чувство удовлетворённости, чувство того, что ты смог сделать то, чего боялся.
Сейчас я работаю на греков. Там всё зависит от того, как решит твоё начальство. То есть, по сути, получается, что для работы на этом судне, нужно полностью знать всё машинное отделение, уметь им управлять, уметь обслуживать и чинить. Опять же, когда встречаешься с чем-то новым, то оно кажется непосильно сложным, а потом всё проходит и наступает чувство удовлетворённости, чувство того, что ты смог сделать то, чего боялся.
Одним из факторов, который смущает меня в работе и создаёт определённые сложности, является жара. Все суда, на которых я работал, как правило были на линии Африки, Европы, зачастую Азии. Мало того, что на улице жара +40 градусов, так ещё и в машинном отделении всё оборудование греется. К жаре мне приходилось очень долго привыкать, да и сейчас, спустя столько лет, работа в тех регионах, где пекло, даётся мне тяжело. Ещё учитывая, что я родился и вырос в холодах, в сравнении с теми жаркими регионами, работа в жару для меня своего рода «челлендж».
А вот с «морской» болезнью мне повезло. Её у меня никогда не было. Даже бывало, что, уже работая на большом флоте, мы попадали в очень плохую погоду. Половина экипажа была «зелёной», а меня, тьфу-тьфу, мой вестибулярный аппарат не подводил. Также мне сложно даётся и работа с некоторыми людьми. Потому, что, к сожалению, несмотря на все отборы и тесты, бывает, что на работу попадают эмоционально-нестабильные люди.
А вот с «морской» болезнью мне повезло. Её у меня никогда не было. Даже бывало, что, уже работая на большом флоте, мы попадали в очень плохую погоду. Половина экипажа была «зелёной», а меня, тьфу-тьфу, мой вестибулярный аппарат не подводил. Также мне сложно даётся и работа с некоторыми людьми. Потому, что, к сожалению, несмотря на все отборы и тесты, бывает, что на работу попадают эмоционально-нестабильные люди.
Благодаря работе решил вопрос с недвижимость и много путешествовал
— Больше всего в своей работе я люблю свободу. Понятное дело, что море – это хороший заработок, и вот именно этот заработок даёт свободу выбора, свободу действий, свободу передвижений. Мне не приходится крутиться как белка в колесе, чтобы удовлетворить какие-то свои бытовые нужды. С карьерным ростом и с ростом зарплат жизнь становится всё проще.
Допустим, поначалу работы, мне хотелось воплотить в жизнь какие-то свои «хотелки», потом уже возник жилищный вопрос. К счастью, благодаря заработку получилось решить и его. Потом я понял, что начал выгорать на работе. В тот момент, я как раз и ушёл из английской компании, о которой упоминал. После этого я полтора года путешествовал по странам Азии. Остановился на Шри-Ланке и год прожил там. Время от времени ездил на короткие контракты, чтобы заработать денег и просто жить, ни о чём не задумываясь. Наверное, вот за это, я больше всего люблю свою работу.
С учётом всех минусов, которые есть в работе на газовозах, а именно: сложность, опасность, полная изоляция от берега, постоянная работа и так далее, скажу, что платят очень достойно. Жаловаться не буду. Благодаря своей зарплате мне удалось приобрести недвижимость и движимость, удалось путешествовать. Все эти вопросы теперь удаётся решить легко, без ущерба самому себе.
Допустим, поначалу работы, мне хотелось воплотить в жизнь какие-то свои «хотелки», потом уже возник жилищный вопрос. К счастью, благодаря заработку получилось решить и его. Потом я понял, что начал выгорать на работе. В тот момент, я как раз и ушёл из английской компании, о которой упоминал. После этого я полтора года путешествовал по странам Азии. Остановился на Шри-Ланке и год прожил там. Время от времени ездил на короткие контракты, чтобы заработать денег и просто жить, ни о чём не задумываясь. Наверное, вот за это, я больше всего люблю свою работу.
С учётом всех минусов, которые есть в работе на газовозах, а именно: сложность, опасность, полная изоляция от берега, постоянная работа и так далее, скажу, что платят очень достойно. Жаловаться не буду. Благодаря своей зарплате мне удалось приобрести недвижимость и движимость, удалось путешествовать. Все эти вопросы теперь удаётся решить легко, без ущерба самому себе.
Об отсутствии морской романтики, миксе национальностей и его преимуществах
— Морская романтика – это абсолютно не про танкерный флот. Если на танкерах ещё получалось выходить на берег в ущерб своему сну, то на газовозах про это можно забыть потому, что это опасные суда. Как правило, грузовые операции занимают очень мало времени, и мы участвуем со стороны машинного отделения в этих грузовых операциях. Поэтому в общем-то выходить на прогулки некогда.
Все грузовые терминалы находятся очень далеко. А последние два года, бывало, что мы грузились просто в открытом море с плавучего завода. К берегу вообще не подходили. Сейчас у меня есть понимание, что, уходя в рейс, в следующий раз ты вернёшься на землю только тогда, когда закончится контракт.
Все грузовые терминалы находятся очень далеко. А последние два года, бывало, что мы грузились просто в открытом море с плавучего завода. К берегу вообще не подходили. Сейчас у меня есть понимание, что, уходя в рейс, в следующий раз ты вернёшься на землю только тогда, когда закончится контракт.
На судне работает полный микс из национальностей – великобританцы, греки, индусы, румыны, поляки, очень много хорватов, также были товарищи из ЮАР, были корейцы, китайцы, ну и также украинцы и белорусы. Разный менталитет зачастую помогает в работе. Благодаря нему, ты иногда учишься на чужих ошибках и понимаешь, что не нужно что-то делать, а иногда наоборот, черпаешь для себя что-то новое и полезное.
Рабочий язык у нас английский, в принципе, как и везде. Вначале у меня был языковой барьер потому, что у меня был недостаточный уровень английского. Но в работе на пароходе, как и в любой другой сфере, есть свой рабочий слэнг. То есть, это своего рода технический английский язык. В университете мне его не дали. Но за две свои практики на судне я его подтянул. И сейчас английский язык у меня на том же уровне, что и русский язык, но быть может с акцентом. Его никуда не денешь.
Рабочий язык у нас английский, в принципе, как и везде. Вначале у меня был языковой барьер потому, что у меня был недостаточный уровень английского. Но в работе на пароходе, как и в любой другой сфере, есть свой рабочий слэнг. То есть, это своего рода технический английский язык. В университете мне его не дали. Но за две свои практики на судне я его подтянул. И сейчас английский язык у меня на том же уровне, что и русский язык, но быть может с акцентом. Его никуда не денешь.
«Не вижу для себя каких-то альтернатив на берегу»
— Благодаря работе в море я стал себя увереннее чувствовать, так как на судне случаются различные ситуации, с которыми зачастую приходится сталкиваться один на один. Нужно реагировать очень быстро, понимать, что ты делаешь. После этого меняется взгляд на жизнь, добавляется уверенность в себе. Сейчас я понимаю, что нет ничего невозможного. И это осознание мне дало именно море. В жизни всё намного проще, чем кажется на первый взгляд.
Дома, я как правило, отдыхаю. Какие-то мелкие хобби, в расчёт брать не буду. Я полностью живу полноценной жизнь, делаю то, что мне хочется и ни капли об этом не жалею.
Возможно, я буду работать в море до конца своей жизни потому, что не вижу для себя каких-то альтернатив на берегу. Мне не было бы интересно работать на суше по той простой причине, что береговой график 5/2, либо 2/2 меня не устраивает. Последние два года я работаю 3-4 месяца подряд, а потом прошу отпуск на 5-6 месяцев. Моя компания позволяет мне это делать. Мне хватает денег за один контракт, чтобы потом долгое время спокойно жить и не работать.
Дома, я как правило, отдыхаю. Какие-то мелкие хобби, в расчёт брать не буду. Я полностью живу полноценной жизнь, делаю то, что мне хочется и ни капли об этом не жалею.
Возможно, я буду работать в море до конца своей жизни потому, что не вижу для себя каких-то альтернатив на берегу. Мне не было бы интересно работать на суше по той простой причине, что береговой график 5/2, либо 2/2 меня не устраивает. Последние два года я работаю 3-4 месяца подряд, а потом прошу отпуск на 5-6 месяцев. Моя компания позволяет мне это делать. Мне хватает денег за один контракт, чтобы потом долгое время спокойно жить и не работать.
«Эту работу нужно любить»
— Я очень люблю свою работу, она в какой-то мере даже творческая. Я работаю на одном из самых современных типов газовозов. Они супер-технологичные, супер-сложные, и не проходит ни дня, чтобы на работе у тебя не включалась голова. Но на моём жизненно-рабочем этапе у меня уже пропал какой-то страх того, как всё это работает. Я также люблю работать руками. Я бы в жизни для себя не рассмотрел какую-то офисную должность или административную. Мне всегда хотелось работать руками, и на судне я нашёл для себя такую должность.
Самое главное, что я для себя понял, когда уже разобрался в этой профессии, что без любви к ней в море будет невозможно работать. Но пока не попробуешь, не узнаешь этого, потому что попадаешь в совершенно другое окружение, в другую атмосферу в сравнении с берегом, и это действительно нужно любить.
Первое время, когда я только ехал в рейс, у меня было желание абстрагироваться тем самым от береговых проблем. Конечно, с психологической точки зрения, это было не очень правильно, но тогда мне это помогало. Потому что в море ты настолько погружён в работу, особенно если тебе она нравится, что ты отдыхаешь от всего того, что происходит на суше. То есть, это своего рода разрядка. Но если эту работу не любить, если ехать в рейс без особого желания, то будет очень и очень тяжело.
Илона Ангел
Первое время, когда я только ехал в рейс, у меня было желание абстрагироваться тем самым от береговых проблем. Конечно, с психологической точки зрения, это было не очень правильно, но тогда мне это помогало. Потому что в море ты настолько погружён в работу, особенно если тебе она нравится, что ты отдыхаешь от всего того, что происходит на суше. То есть, это своего рода разрядка. Но если эту работу не любить, если ехать в рейс без особого желания, то будет очень и очень тяжело.
Илона Ангел
- Если вы хотите трудоустроиться и не знаете с чего начать, вам сюда
- Если вы трудоустроились, напишите в нашу редакцию
- Если вы столкнулись с мошенниками при трудоустройстве, подайте доклад о мошенничестве
