Украинец Станислав Тараненко много лет работает в море на рыболовных судах. Последние годы он работал в Норвегии, Исландии и Гренландии. Станислав рассказал о том, как несмотря на достойный заработок на берегу, связал свою жизнь с морской деятельностью и работой в море, о принципах работы на рыболове, рабочем графике, длительности рейсов, сложностях, зарплатах и планах на будущее.
С 15 лет работал на малых рыболовных сейнерах
— Родом я из Украины, из города Белгород-Днестровский Одесской области. Образование у меня высшее экономическое. До того, как я начал работу в море, я работал, в основном, в сфере логистики. Я был личным водителем и возил известных персон. Также у меня есть все удостоверения экстремального вождения (способность водителя на уровне подсознания и рефлекторных действий выйти из экстремальной ситуации и продолжить движение в обычном режиме).
Я даже служил срочную службу после окончания техникума в Министерстве обороны, потом возил начальника генштаба. В общем, автомобиль – это моё хобби. Зарплата на берегу у меня была достойная, но так как у меня аппетит большой, то собрать большую сумму особо не получалось. Поэтому было принято решение пойти в море за пределы Украины.
Опыт работы в этой сфере тоже был. Я с 15 лет на протяжении пяти лет работал на малых рыболовных сейнерах в Чёрном море. В основном это было в летний сезон. В месте, где я вырос, сосед моих родителей – капитан сейнера, а его сын мой ровесник. С детства он мне рассказывал, как круто в открытом море, и что эта работа для настоящих мужиков. Так у меня и появилась мечта пойти в рейс, но только к 15 годам меня взяли в море. Заработки там были очень хорошие, местами лучше, чем на сегодняшний день. Но со временем становились всё хуже.
Я даже служил срочную службу после окончания техникума в Министерстве обороны, потом возил начальника генштаба. В общем, автомобиль – это моё хобби. Зарплата на берегу у меня была достойная, но так как у меня аппетит большой, то собрать большую сумму особо не получалось. Поэтому было принято решение пойти в море за пределы Украины.
Опыт работы в этой сфере тоже был. Я с 15 лет на протяжении пяти лет работал на малых рыболовных сейнерах в Чёрном море. В основном это было в летний сезон. В месте, где я вырос, сосед моих родителей – капитан сейнера, а его сын мой ровесник. С детства он мне рассказывал, как круто в открытом море, и что эта работа для настоящих мужиков. Так у меня и появилась мечта пойти в рейс, но только к 15 годам меня взяли в море. Заработки там были очень хорошие, местами лучше, чем на сегодняшний день. Но со временем становились всё хуже.
О принципе работы на рыболовном судне
— Обучался работать в море я самостоятельно. Судовладелец сейнеров, где я работал, также является собственником тренажерного центра. Там я постепенно бесплатно получал нужные документы для работы.
На сегодняшний день, я в общей сложности отработал 5 лет в море на территории Украины и 5 лет за её пределами – в Норвегии, Исландии и Гренландии. Судовладельцами в основном были исландцы и датчане, а флаги судов были прибалтийскими. Так происходит из-за всяких квот и рабочих «плюшек».
Судно, на котором я работаю, считается рыболовным, но внутренняя фабрика в основном заточена под переработку креветки, хотя рыбу ловим в том числе. В Баренцевом море мы ловим креветки и рыбу одновременно донными тралами, а в Гренландии, к примеру, ловим только креветку.
Наш экипаж, в среднем, состоит из 22 человек. Работа на судне происходит вахтенным методом, то есть 8/8 часов или 12/12 часов. В среднем, за один месяц работы у нас набирается 600 тонн груза.
Работа строится примерно по следующему принципу: десять матросов делятся на две бригады, то есть в одну идут пять человек и в другую пять. Плюс к этому, в одну бригаду попадает боцман, а в другую штурман. Также у каждой бригады есть свой технолог и свой трал-мастер. Получается примерно 8 человек занимаются обработкой продукции на фабрике после выборки и постановки тралов.
Положа руку на сердце, скажу, что работать в цеху мне в принципе нравится больше, но иногда мне хочется поработать и на палубе. Там я тоже отработал довольно-таки много и в этом есть свой прикол.
На сегодняшний день, я в общей сложности отработал 5 лет в море на территории Украины и 5 лет за её пределами – в Норвегии, Исландии и Гренландии. Судовладельцами в основном были исландцы и датчане, а флаги судов были прибалтийскими. Так происходит из-за всяких квот и рабочих «плюшек».
Судно, на котором я работаю, считается рыболовным, но внутренняя фабрика в основном заточена под переработку креветки, хотя рыбу ловим в том числе. В Баренцевом море мы ловим креветки и рыбу одновременно донными тралами, а в Гренландии, к примеру, ловим только креветку.
Наш экипаж, в среднем, состоит из 22 человек. Работа на судне происходит вахтенным методом, то есть 8/8 часов или 12/12 часов. В среднем, за один месяц работы у нас набирается 600 тонн груза.
Работа строится примерно по следующему принципу: десять матросов делятся на две бригады, то есть в одну идут пять человек и в другую пять. Плюс к этому, в одну бригаду попадает боцман, а в другую штурман. Также у каждой бригады есть свой технолог и свой трал-мастер. Получается примерно 8 человек занимаются обработкой продукции на фабрике после выборки и постановки тралов.
Положа руку на сердце, скажу, что работать в цеху мне в принципе нравится больше, но иногда мне хочется поработать и на палубе. Там я тоже отработал довольно-таки много и в этом есть свой прикол.
За 3 месяца можно заработать 30 тысяч евро
— Зарплата во многом зависит от количества вылова. До войны в Украине был период, когда я работал и получал ежемесячные оклады без бонусов, но потом мне сделали европейский рабочий контракт. Бывало такое, что допустим на 3 месяца работы я мог заработать в районе 30 тысяч евро. Считается, что это был хороший вылов и хорошая работа.
Что касается рабочих сложностей, с которыми столкнулся лично я, так это момент попадания в абсолютно новую для меня среду, новую обстановку. Изначально я работал на пелагических тралах, а потом перешёл на донные (Пелагические тралы применяются для ловли рыбы, находящейся в свободной воде, подплывающей к поверхности или находящейся в середине водной массы, а донные тралы используются для ловли рыбы, обитающей вблизи дна моря)
Всё новое было сложным и естественно все трудности надо было перетерпеть, надо было научиться как-то справляться. Главное – это терпение, как в принципе и в любой другой сфере, не связанной только с морем.
Что касается рабочих сложностей, с которыми столкнулся лично я, так это момент попадания в абсолютно новую для меня среду, новую обстановку. Изначально я работал на пелагических тралах, а потом перешёл на донные (Пелагические тралы применяются для ловли рыбы, находящейся в свободной воде, подплывающей к поверхности или находящейся в середине водной массы, а донные тралы используются для ловли рыбы, обитающей вблизи дна моря)
Всё новое было сложным и естественно все трудности надо было перетерпеть, надо было научиться как-то справляться. Главное – это терпение, как в принципе и в любой другой сфере, не связанной только с морем.
Интересных случаев на пароходе было очень много. Было много и экстремальных, и каких-то позитивных. Вспомнить и перечислить всё будет сложно. Но вот врезался в память момент, когда под конец моего самого первого контракта, они тогда были полугодовые, мы ударились на промысле в Баренцевом море о другой пароход нашей компании. Это была хоть и интересная, но неприятная ситуация.
А вообще, как человеку, который уже много лет отработал в море, мне сложно сказать, что в этой работе есть что-то необычное. Понятно, что первые года работы всё казалось дико необычным, но спустя столько времени, когда эта удивительная для многих работа становится для тебя обыденной, сложно даже вспомнить, что именно меня когда-то удивляло.
А вообще, как человеку, который уже много лет отработал в море, мне сложно сказать, что в этой работе есть что-то необычное. Понятно, что первые года работы всё казалось дико необычным, но спустя столько времени, когда эта удивительная для многих работа становится для тебя обыденной, сложно даже вспомнить, что именно меня когда-то удивляло.
Об экипаже, плавающем графике и планах на будущее
— Сейчас я работаю на судне под эстонским флагом. Экипаж там в основном украинцы, эстонцы, есть немного русских, ну а вся верхушка – это исландцы. Между собой мы разговариваем на русском языке, но если надо обсудить какую-то тему с исландцами, то мы говорим по-английски.
Конечно, я могу сказать, что моя жизнь изменилась с того самого момента, как я попал в эту компанию, но дело в том, что как я упоминал ранее, у меня получалось хорошо зарабатывать и на берегу. Поэтому сейчас делать ставки лишь на то, что я имею всё только благодаря этой компании, будет слишком громким заявлением. Самое главное, что нравится мне в моей компании, так это то, что здесь у тебя есть стабильный график – 2 месяца в море, 2 месяца дома. Либо ты можешь изменить этот график и сделать его «один месяц моря» и «один месяц дома». График плавающий и не зависит от компании. Он зависит лишь от того, как ты договоришься со своим сменщиком.
Раньше, до войны, когда была возможность возвращаться домой в Украину, после рейса я всё свободное время проводил продуктивно: был какой-то пассивный бизнес, встречи с родственниками, дача. Было интересно. На данный момент мы с женой и двумя детками живём в Европе. Жена одна нон-стоп справляется с детьми, поэтому, когда я прихожу из рейса, я стараюсь максимально разгрузить её. Мы также стараемся максимально путешествовать. А больше всего меня стимулирует ходить в море покупка недвижимости в Европе.
Илона Ангел
- Если вы хотите трудоустроиться и не знаете с чего начать, вам сюда
- Если вы трудоустроились, напишите в нашу редакцию
- Если вы столкнулись с мошенниками при трудоустройстве, подайте доклад о мошенничестве
